13 мая 2006 года в 13:00 я провел первый личный прием граждан возле стен мэрии…
Ко мне приезжали люди сначала из Киева, а потом со всех уголков Украины.
Во-первых, ноу-хау состояло в том, что я категорически был против того, чтобы прием осуществлялся лично, один на один, потому что это чисто совдеповский вариант приема.
Во-вторых, на этих приемах выяснилось (где я принял, наверное, несколько сотен тысяч людей), что ничего личного не бывает. Есть болезнь, можно не называть ее, но это самый личный вариант общения... Дайте мне данные о том, чем этот проситель болен. И я, как человек, не считаю, что тяжелая степень заболевания туберкулезом или венерическое заболевание по важности решения вопроса чем-то отличаются от болезней сердца или чего-то другого.
Люди мне доверяли! Но конечно, есть разница, когда такие приемы осуществляют молодые люди и люди моего возраста (тогда мне было 55 лет).
Идея еще в том, что когда публичный и выборный человек принимает большое количество людей под телекамерами, то эти люди чувствуют ответственность. Они меньше говорят, они понимают, что не одни в этом мире со своими проблемами, что их проблемы по сравнению с проблемами других людей во многих случаях менее значимы, и у них срабатывает совесть.
На тот момент я прочитал книгу одного из самых успешных и великих мэров в мире – мэра Нью-Йорка. Он рассказал, что полностью отказался от личных приемов, так как они отнимают время, нервы и они небезопасны для окружающих, поскольку под действием эмоций, а многие люди излучают очень мощные эмоции, можно принять решение в ущерб другим. Я считал (и считаю), что по одной и той же теме можно было собирать большое количество людей и хотел со временем своих заместителей перевести на такую же форму организации личных приемов граждан.
Я видел глаза, я видел людей, я оценивал их состояние, я все понимал и пытался брать все под личный контроль.
А в целом все должно быть по-деловому, потому что из миллиона заявителей за оставшиеся дни моей жизни, если следовать идее приема один на один, мне в лучшем случае удалось бы встречаться с 1–2 тысячами людей в течение года, а я хотел принять всех!